Stfw.Ru
В Барнауле есть еще два дела, возбужденных по публикациям в соцсетях. Во всех фигурируют мемы.Адвокат Бушмаков считает, что во многих делах по так называемым экстремистским статьям прослеживается вкусовщина, хотя судопроизводство подразумевает исключительно формальный подход. "На заседаниях мы часто слышим от экспертов: мне не нравится или неприятна та или иная картинка. Но ведь "неприятно" и уголовное преступление - разные вещи. А у нас все, что неприятно и не соответствует нормам религиозной этики, считается преступным.Статьи резиновые, не конкретизированные. При желании под них можно подвести многие публикации в соцсетях, - делится наблюдениями адвокат. - Например, в 148-й говорится об оскорблении чувств верующих. Но кто такие верующие? Как мы их отличим от неверующих? И по каким критериям вычислять оскорбление? Из практики - это высказывание в неприличной форме. Теперь перейдем к реальным примерам: в деле Мотузной есть мем: участники крестного хода идут по перепаханному, покрытому лужами полю. Подпись под картинкой гласит: "Две главные беды России". Понятно, что здесь имеется в виду поговорка про дураков и дороги. Но разве дурак - нецензурное слово?"Юристы надеялись, что акценты расставит пленум Верховного суда, который еще в 2011 году выпустил постановление о судебной практике по делам экстремистской направленности. Однако, по словам Бушмакова, вчитываются в него не все следователи. "В постановлении сказано, что действием, направленным на возбуждение вражды, могут быть высказывания, которые обосновывают репрессии, депортации, применение насилия в отношении определенной расы, религии. И тут же пленум пишет: "Критика организаций, религиозных объединений, обычаев сама по себе не должна рассматриваться как враждебное действие. "На первый взгляд, все очевидно, но суды этого почему-то не замечают", - говорит собеседник.Как подмечает адвокат, в этом типе дел эксперты фактически становятся судьями: "Результатам лингвистического исследования, как и любого другого, суд должен дать оценку. На деле же их слепо переписывают в приговор, зачастую слово в слово. То есть если эксперт увидел в картинке оскорбление, человека с вероятностью в 99,9 процента осудят. Провести повторную или независимую экспертизу позволяют крайне редко".Есть еще один нюанс: сразу после возбуждения дела по "экстремистским" статьям данные подозреваемого вносят в список террористов и экстремистов. До суда блокируют все банковские карты, человеку крайне проблематично устроиться на работу - в приличных организациях кандидатов пробивают по этому списку. "Люди не могут снять с карточек пенсии, пособия. Их фактически сделали изгоями еще до приговора", - сетует адвокат.Виртуальный рецидивистВпрочем, что бы ни говорили адвокаты, не всегда в подобных делах фигурируют только мемы. "Жертвы нескольких картинок" порой оказываются экстремистами со стажем. В декабре 2017-го студента из Старого Оскола Александра Крузе приговорили к двум с половиной годам колонии-поселения якобы за публикацию четырех картинок в соцсетях. Тогда студента юрфака взялись защищать многие СМИ. Крузе уверял журналистов: он публиковал мемы с научной целью. Дескать, писал дипломную работу на тему экстремизма, картинки же помогали ему изучить психологию радикально настроенных молодых людей.Никто из защитников Крузе не удосужился поинтересоваться у его дипломного руководителя, нужны ли для написания работы такие изыскания. Как выяснилось позже, на момент публикации подсудных картинок Александру даже не утвердили тему дипломной работы. Да и те четыре мема оказались лишь вишенкой на торте. С 17 лет за Крузе тянулся экстремистский след. Блогер из Старого Оскола Валерий Гикавый (masterok) восстановил факты, которые многие журналисты, писавшие о деле его земляка, предпочли не замечать. К примеру, еще за несколько лет до приговора Крузе зарегистрировал во "ВКонтакте" страничку под ником Александр Скинхед. Псевдонимы он потом менял несколько раз, а вот содержание публикуемых материалов было одинаковым. Он призывал браться за "кастеты, биты и ножи", искал соратников, открыто говорил, что "один не собирается никого резать".Вынесенный в декабре 2017-го приговор не первый в "портфолио" Крузе. По информации издания "Бел Пресса", в 2015 году Александра уже осуждали по статье "Публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности". Тогда его обязали выплатить штраф в 30 тысяч рублей. В итоге "бедный студент" не заплатил ни копейки, попав под амнистию по случаю 70-летия Победы. Наверное, человек, отрекшийся от своих взглядов, извлечет из "первого предупреждения" урок. Но не Крузе. "Он завел еще несколько аккаунтов в социальных сетях, с которых репостил фотографии фашистских генералов и тексты, восхваляющие их, а также материалы со страничек украинского "Правого сектора"*, "Азова", - пишет блогер. - Так, на одном из фото, репост которого Александр сделал, был изображен горящий Дом профсоюзов. Подпись гласила: "Помним, гордимся, можем повторить". Но и это не все. Был у Крузе еще один аккаунт, с которого он репостил записи и фотографии членов ИГИЛ*. Получается, осудили его не за те четыре мема, а по совокупности".Вот другая показательная история. В 2016-м блогера из Новосибирской области Максима Кормелицкого приговорили к году и трем месяцам в колонии-поселении якобы за репост картинки, на которой изображались крещенские купания. Запись содержала оскорбительные реплики в адрес верующих.Тогда в соцсетях пронеслась волна возмущения: год всего за одну картинку! Но как выяснилось, у Кормелицкого уже были две непогашенные судимости, причем по аналогичным статьям. То есть реальное наказание ему вынесли как рецидивисту. В 2012-м он был осужден условно за экстремизм - тогда Кормелицкий выложил видео, призывающее к революции.Затем, в 2014-м, получил еще один условный срок за "заведомо ложное сообщение о готовящемся взрыве" - подложил муляж бомбы в городской отдел по делам молодежи.В колонию после осуждения по статье 148 он так и не доехал - накануне отправки напал с ножом на свою девушку, которая грозилась порвать с ним отношения. За покушение на убийство Кормелицкому дали еще десять лет."Критиковать религию можно, верующих - нет"Почти все осужденные за лайки и репосты утверждают: опубликованные ими записи были просто неудачной шуткой или попыткой выразить свою позицию. Неужели шутить становится опасно? И где грань между критикой и возбуждением ненависти или вражды?Как объяснила РИА Новости Юлия Сафонова, кандидат филологических наук, лингвист-эксперт, один из авторов методики проведения экспертизы, по которой работают в Российском федеральном центре судебной экспертизы при Минюсте, чтобы обезопасить себя от уголовного преследования, перед публикацией картинки следует задаться вопросом: касается ли она групп, защищаемых законом. К таковым относятся лица по признакам пола, расы, национальности, языка, происхождения, отношения к религии."Если в тексте есть упоминание этих лиц, я не могу говорить, что они в чем-то виноваты перед другими. Я не могу сказать, что представители этих сообществ плохи уже потому, что они относятся к этим группам, - разъясняет Сафонова. - Например, фраза "Что вы хотите от этого человека, он же русский" в определенном контексте может вызвать интерес правоохранительных органов. Кроме того, вы не должны связывать национальность с какими-то бедами - терактами, репрессиями". Но это, как объясняет лингвист, еще не тянет на состав по 282-й. Чтобы нарушить закон, в высказывании должна быть мысль о том, что с неугодными нужно расправляться или ограничивать их в правах.В качестве примера разбираем конкретный мем из уголовного дела: на картинке - заплывший жиром парень в кокошнике и футболке с надписью "Я русский"."Да, это изображение может не понравиться человеку, который близко к сердцу воспринимает любую критику своей "русскости", - говорит Сафонова. - Но состава 282-й здесь нет. Данную картинку можно трактовать только как иронию (возможно, и недобрую) над русскими, которые гордятся своими корнями, но ничего не делают. Не любить, не уважать я могу кого угодно. И могу публично в этом признаваться. Но предлагать "пути решения проблемы" я не имею права".Еще сложнее обстоит дело с той частью статьи 282, в которой идет речь о возбуждении ненависти или вражды к религиозным группам.По словам эксперта, пользователь интернета имеет право критиковать любую религию, он может утверждать, что Бога нет. "Однако нельзя заявлять о вражде к верующим как представителям религиозной группы. Я могу сказать, что не понимаю и не принимаю христианство, но говорить, что христиане плохи и с ними нужно что-то сделать, - нельзя".Следующий мем - снимок паспорта, в который с помощью фотошопа "вклеили" лик Иисуса Христа. В графе "Дата рождения" указан 0000 год. В графе "Место рождения" - Назарет.По мнению Юлии Сафоновой, такое изображение не может оскорбить чувства верующих, хотя кому-то оно и может показаться обидным. "Эту картинку не раз отправляли на экспертизу. Но с точки зрения закона оскорбительного в ней ничего нет.Спасителя всего лишь наделили человеческими чертами. Здесь нет глумления - только шутка, может, и не совсем удачная", - объясняет эксперт.Важный нюанс: лингвисты занимаются разбором текстов (к слову, картинка - тоже текст). Установить, был ли у подозреваемого умысел, должны следователь и суд. "Часто на допросе подозреваемые говорят: "Посмотрел картинку, показалась забавной, сохранил себе на страничку". Но разве у этого человека был умысел? Да, его, наверное, нужно наказать, нужно объяснить, что такие шутки неприличны и неуместны. Однако не судить же по "экстремистской" статье", - полагает Сафонова.Проблема еще и в том, что для проведения лингвистической, психологической и религиоведческой экспертизы не нужна лицензия. Экспертом-лингвистом может быть, например, любой выпускник филфака. "Однако специалист должен разбираться не только в особенностях речи, но и знать основы юриспруденции, закон об экспертной деятельности. Проблему могло бы решить создание государственного реестра лицензированных экспертов, сейчас этот вопрос обсуждают", - подытоживает Сафонова. Штраф вместо уголовкиОдним из первых о чрезмерно суровом наказании за репосты и мемы публично заговорил писатель, депутат Госдумы Сергей Шаргунов.В ходе "прямой линии" с Владимиром Путиным он призвал главу государства обратить внимание на случаи, когда правоохранительные органы преследуют людей за записи в соцсетях. "И речь в этих публикациях идет не о прямых призывах к насилию, что я категорически осуждаю, а просто это зачастую нелепые или резкие суждения", - обратился Шаргунов к Путину.Президент с писателем полностью согласился и призвал "не доводить все до маразма и до абсурда".В конце мая Сергей Шаргунов с коллегой Алексеем Журавлевым внесли законопроект об отмене уголовного наказания за экстремистские репосты в интернете. Как следует из пояснительной записки, депутаты предлагают ввести уголовную ответственность за возбуждение ненависти лишь в том случае, если данное деяние совершено с применением насилия или с угрозой его применения.
https://stfw.ru